Мы расскажем вам о наших Крыльях,
Мы споем вам о мечте своей,
Мы хотим, чтоб люди сильно-сильно
Полюбили все Царя царей.
Все надеющиеся на Бога
Обновятся в силе, полетят,
И как ни была б трудна дорога,
Не устанут, не пойдут назад!
припев:
Я крыльями взмахну, я в небо загляну,
Я не могу теперь без крыльев жить!
Я улечу к Тебе в молитве и в судьбе,
Я так хочу Тебя сильней любить!
Только в Господе мое спасенье,
Ты убежище мое, Иисус,
Моя сила и благословенье,
Я Тебе свою хвалу несу.
В тени крыл Твоих имею радость,
В тени крыл Твоих всегда покой,
И особая в молитве сладость:
Воспарить, как птица, над землей!
Комментарий автора: Песня написана как гимн для христианского молодежного лагеря "Крылья"
Светлана Курилова,
Россия
…и пусть вокруг меня густой туман
Сомнения, неверия и гнева,
Убеждена: молитва – не обман,
Ей тучи разгоняя, вижу небо!
Прочитано 5724 раза. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
